Алистер Муркерри, 23 июня 2023 года
Современные бестиарии разных лет и стран производства дают хороший обзор фантастических существ. Они не годятся для реального знакомства с этими существами, но служат прекрасным материалом для анализа. Особенно этому помогает примерно одинаковый набор существ — таких, как амфисбена, василиск, гидра и пр. Любые отличия в списке и особенности интерпретации дают много информации.
С этой позиции стоит рассматривать и книгу Джонатана Ханта «Бестиарий: Иллюминированный букварь средневековых тварей» (Jonathan Hunt «Bestiary: An Illuminated Alphabet of Medieval Beasts»), вышедшую в Нью-Йорке в 1998 году. Книга создана для развлечения юношества — это чистая сказка, фэнтези. И хоть рецензент Kirkus Reviews восхитился «учёностью» автора из-за приведённой им библиографии, я ничего познавательного в содержании бестиария не увидела.
К сожалению, самой книги на руках у меня нет; возможно, представленные выдержки с драконообразными существами неполны. Однако и имеющееся достаточно показательно. Тем более что с художественным талантом Джонатана Ханта, изобразившего своих персонажей, не поспоришь.
Здесь в наличии:
- Динозавроидная амфисбена с головой позднего европейского дракона и способностью шведского хьюлорма («колесо-змея»).
- Василиск в виде куролиска с крыльями, явно вдохновлёнными знаменитым образом Draco Aethiopicus из книги Улисса Альдрованди «История змей и драконов» (1640). Этим же образом были вдохновлены крылья металлических драконов в Dungeons & Dragons. Так что современные нам фантастические существа совершенно разных вселенных неожиданно приходятся друг другу родственниками.
- Firedrake (огненный летучий змей из англосаксонской поэмы «Беовульф»), представленный в традиционном фэнтези-виде как дракон.
- Змей якул в роли зелёного змия. Упоминание тяги якула к вину мне нигде не встречалось, так что, возможно, это — ещё один пример гибридизации всех со всеми (как у амфисбены в этом бестиарии). Но, может быть, и нет.
- Разнообразные «единороги», в числе которых цилинь / кирин. Последний имеет к теме дракона непосредственное отношение — это сложная химера с чертами луна, а в современности — гибрид европейского единорога и европейского же дракона. Однако он же поднимает вопрос: не является ли категория «единороги» такой же методологической ловушкой, как категория «драконы»? Далеко не всегда реальный цилинь изображался с одним рогом, и символизм его далёк от традиционного европейского рогатого коня. Джонатан Хант подчёркивает принципиальные различия между разными «единорогами»: заяц, лев, лун, оставшийся за кадром конь… для полноты картины не хватает только единорога-нарвала.
- Виверн — который как морфотип появился одновременно с драконом, а как цельный персонаж — гораздо позже, но и то, и другое случилось уже по завершении «того самого» Средневековья. Кроме того, пытаясь подчеркнуть змеиное происхождение виверна, автор сделал страшнейший анахронизм — змеиные зубы как проводник яда. Про их физиологическую роль на заре становления виверна не знали даже учёные умы. Возможно, именно эта биологическая неразбериха породила саму концепцию драконьего (изначально змеиного) ядовитого и огненного дыхания. Поэтому вместо опасных зубов у виверны должно быть либо «змеиное жало» (язык стрелой), либо «хвост гадюки» — «жало на конце хвоста», стреловидное охвостье, подобное жалу скорпиона.
В целом бестиарий Ханта, как и чуть более поздний бестиарий Сапковского, отражает характерный интерес к мифологическому фэнтези, существовавший на рубеже веков.